Благословенно МВИЗРУ ПВО. Книга вторая - Владимир Броудо

Чего не хватало во время дежурства, так это комфорта. Если с питанием все было в порядке, офицеры и солдаты питались по очереди в столовых, то с отдыхом дело обстояло хуже. Оборудованных на позиции мест для сна не было. Решению этой проблемы и были посвящены первые недели дежурства.

Укрытие для кабины подготовки старта и ДЭС представляло собой конструкцию арочного типа с высотой в верхней центральной части около 9 метров и основанием примерно 12 на 20 метров. Это позволяло помимо техники разместить под сводом учебный класс и бомбоубежище. Возведя дополнительно несущие стены и уложив двойные бетонные перекрытия, получив при этом некий второй этаж со сводчатым потолком. В отсеке для ДЭС получился отсек размером 3 на 5 метров, который было решено использовать как помещение для хранения приборов, литературы и как комнату отдыха офицеров батареи. Для конспирации этот объект мы назвали «хранилищем».

Во время возведения металлической лестницы, ведущей в «хранилище», я вполне освоил специальности газосварщика, электросварщика и каменщика. Научился укладывать в бетон провода, обеспечивать надежное заземление и грозовую защиту.

Это была интересная и полезная работа, но я относился к ней как к хобби. Все свободное время я отдавал изучению техники, особенностям ее эксплуатации и больше всего вопросам быстрого и эффективного ее ремонта. Я понимал, что любая неисправность аппаратуры во время боевых действий может привести к срыву выполнения боевой задачи.

Для сокращения времени ремонта пытался разрабатывать оптимальные алгоритмы поиска неисправностей, составлял схемы идентификации вышедших из строя элементов по внешним признакам, показаниям встроенных приборов и минимальному количеству внешних измерений. Целесообразность практической проверки моих предположений повлекла конструирование и создание различных приспособлений, инструментов и различного рода подставок. По совету одного из инженеров СРВ, службы ракетного вооружения, стал, помимо интеллектуального удовлетворения, получать материально ощутимую финансовую поддержку за счет оформления своих разработок в форме рацпредложений. Оказалось прибыльное это дело, да и популярность моя в инженерных кругах вышла за рамки группы дивизионов и распространилась по всей бригаде. Меня все чаще стали упоминать на разных совещаниях и сборах технического состава, а начальник СРВ полковник Тронин выдвинул на повышение квалификационной степени.

К концу боевого дежурства я настолько освоил материальную часть, что регламентные работы любой периодичности, проводил не открывая инструкцию по эксплуатации и довольно часто поправлял своего заместителя. Николай Бриль был неплохим специалистом, но из-за частого «заглядывания в стакан» карьера и личная жизнь не складывалась. Судом чести офицеров был снижен в звании до л-та и в должности до заместителя начальника отделения. С женой разъехался, хотя получил отдельную однокомнатную квартиру в соседнем с общежитии доме. Его жена, Аннушка, как он ее называл, жила в Вентспилсе, иногда на пару дней навещала Николая, но всегда возвращалась обратно. После таких наездов Бриль дня на три уходил в «тихий запой». Другому бы не простили, а Колю не трогали. Ему сильно покровительствовал Дулинов, остальные делали вид, что ничего не происходит. Я понял, что и мое вмешательство «в лоб» успеха иметь не будет.

Николай очень хорошо знал устройство аппаратуры и признаки ее нормального функционирования, но ни бельмеса не понимал, что происходит внутри, какие физические процессы заложены в основу реализации тех или иных задач. Это меня не удивляло. Я уже понял разность акцентов, расставляемых командованиями и преподавателями инженерных и командных училищ. В первых, скажем, Минском, Киевском, Пушкинском основное внимание уделялось не только на принципы построения систем вооружения, но обосновывалось почему применялись именно эти принципы, а не иные, с ссылками на фундаментальные положения математики, физики и других областей знаний. В других, к примеру, Энгельсском, Ярославском, Красноярском, Опоченском именно к этим вопросам отношение было поверхностное. Указанные училища еще совсем недавно бывшие средними военными учебными заведениями в одночасье по приказу стали высшими. Столь быстрое изменение статуса не меняло качество преподавательского состава и методов управления им командным составом. Профессиональные подходы к подготовке выпускников не изменились. Не повлияла на квалификацию и смена у молодых лейтенантов красивого нагрудного знака с меткой «ВУ», военное училище, с сарказмом переводимое их владельцами как «Вылетел удачно», «Водку употребляет» и так далее.

К таким специалистам относился и Коля Бриль, хотя имел большой практический опыт и необъяснимую интуицию при устранении, не поддающихся логическому объяснению, неисправностей. Этому я неоднократно был прямым свидетелем, хотя после

ликвидации неисправности ни он сам, ни я не могли ответить, как Николай догадался, в чем была причина, и почему он принял такое решение.

Такой специфической работой своего зама я решил воспользоваться. Мне это было на руку. Во-первых, я сам глубже вникал в нюансы работы аппаратуры, а, во-вторых, процесс коллективного обсуждения причин и следствия возникновения той или иной поломки надолго отвлекал Николая от его личных переживаний, а мне давал возможность, ненавязчиво, все больше тянуть его к познанию аппаратуры, к пониманию принципов работы систем.

Не вдаваясь в детализацию наших отношений, замечу, что к концу срока несения боевого дежурства Николай легко подтрунивал над своей семейной жизнью, а к аппаратуре тянул не я его, а он меня.

Спустя полтора месяца нас сняли с боевого дежурства и перевели в готовность №3. На поддежуривание встал 2-й кадрированный дивизион м-ра Мухина. На одном из совещаний я предложил направить л-та Бриль на комиссию по повышению квалификации. Комбат не возражал, комдив одобрил и подписал приказ. Через неделю, сияющий и довольный, появился Николай с «крылышками» 2-го класса. Кстати, это давало в линейных войсках прибавку к жалованию в 10 рублей (за 3-й класс денег не платили).

Конец ознакомительного фрагмента.